Название: Caramel love
Автор: [Valeri.]
Фандом: Supernatural
Герои: сабриэль
Размер: мини
Предупреждение: ER, АУ, возможно ООС
Краткое содержание: написано на заявку с фикбука: читать дальше
Everything I thought I could see, has disappeared.
Somehow nothing good seems to last, or was it ever there?
Somehow nothing good seems to last, or was it ever there?
читать дальшеКогда Сэм был маленьким мальчиком, он считал святым архангелов, ангелов и все, что имело какое-либо отношение к религии, в которую отец и Дин отказывались верить. Со временем, когда уже не было ничего предосудительного в том, чтобы вонзать нож в сердце любой сверхъестественной твари, которая, по их мнению, не заслужила права существовать, святым стал сон.
Поэтому нельзя сказать, чтобы Сэм не расстроился, когда одеяло куда-то делось, а в лицо пахнуло утренней свежестью.
Охотник подумал, было, что Дин открыл окно, но вдруг ногам стало холодно и мокро.
Винчестер открыл глаза; он стоял на влажной от утренней росы траве. На еще почти ночном небе до сих пор были видны далекие звезды, которые как, по словам Дина, говорила мать, были душами умерших.
Было раннее утро, и все деревья в округе были окутаны хлопьями серого тумана, создавая какую-то сказочную атмосферу того самого спокойствия, которое все охотники негласно предпочитают забыть; это самое спокойствие они променяли на пистолет, кинжал, соль, флягу святой воды под подушкой и на способность проснуться от малейшего шороха ночью; эта самая потеря не раз спасала им жизнь, поэтому никто даже и не задумывался, словно выбора и не было. Вот только выбор всегда был, и такие моменты, полные спокойствия, напоминали об этом больше всего.
Подняв голову, Сэм не смог сдержать удивления.
Когда-то давно Дин подарил на Рождество Сэму книгу сказок (тот, конечно же, сделал вид, что поверил, будто это - подарок отца), из которой маленький Винчестер запомнил только одну-единственную - про дом в лесу. Дом, конечно же, был весь из сладостей, как и полагается всем сказочным домам.
Вот только Сэм, которому перевалило за тридцать, Сэм, внутри которого было лишь одиночество и груз вины, этот Сэм никак не ожидал увидеть в предрассветном лесу ожившую мечту своего детства.
Кажется, мокрая трава холодила босые ноги; кажется, он задевал ветви деревьев, и на него дождем сыпалась роса; кажется, пахло озоном и прибитой пылью, вызывая очередные воспоминания из детства, - Сэм всего этого не замечал. Он видел свою мечту, и он шел к ней, боясь, что это сон, что сейчас все исчезнет. Но замок, огромный замок и не думал исчезать.
Винчестер положил руку на поверхность здания.
Теплая. Липкая.
- Карамель? - удивился он, поворачивая дверную ручку. К его удивлению, щелкнула пружина, и дверь услужливо распахнулась, пропуская его внутрь.
На карамельном пороге лежал карамельный коврик с карамельной надписью: "Добро пожаловать". На карамельных стенах висели карамельные подсвечники, на карамельном полу был постелен карамельный ковер, на карамельных стенах красовались огромные карамельные картины, наверх вела крутая карамельная лестница с массивными карамельными перилами.
С каким-то по-детски восторженным оживлением Сэм стремглав взбежал на второй этаж, который тоже полностью был из карамели - пол, потолок, стены, те же ковры, ниши, окна, двери, проемы, залы - карамель, карамель, карамель.
Вообще, в замке было три карамельных этажа - роскошных, липких и не похожих друг на друга.
Сэм быстро догадался, кому в голову могла прийти идея вытащить его в четыре утра из кровати и отправить в лес - любоваться карамельным замком. Габриэль.
Сначала внутри разлилось тепло при воспоминании об этом невозможном Трикстере, его безобидных (только если в сторону Сэма, конечно же) шутках, золотых глазах и приятной улыбке.
Но в следующий момент все теплые чувства заменились злостью.
Все это спокойствие, этот огромный карамельный замок, осуществившаяся мечта детства, запрятанная куда подальше, та самая сказка, забытая ради убийств сверхъестественных тварей - все это было похоже на какую-то очередную насмешку. Словно не было смертей вокруг них, словно ничего этого не было - смерти Джессики, отца, Эллен, Джо, Апокалипсиса, Люцифера, всех тварей, которых нужно убить; словно Сэм все еще учился в Стенфорде, и единственной головной болью была курсовая, потому что профессор по рунам, заменяющий мистера Комбарта, придирался ко всем мелочам.
Вдруг прекрасный замок превратился в ужасный, ненавистный; ожившая мечта показалась проклятием.
Сэм презрительно лизнул стену и скривился от отвращения - сладкая. В жизни Винчестеров, он это с детства уяснил, не было ничего сладкого - были только потери, горечи и знание, что в темноте что-то есть.
- Нравится? - раздался знакомый голос за спиной.
Обернувшись, Сэм увидел Габриэля, подпиравшего дверной косяк и приятно улыбавшегося.
- Нет! - злобно ответил охотник, получая какое-то извращенное удовольствие от того, что улыбка сползла с лица Трикстера. - Какого черта ты притащил меня в лес в четыре утра?
- Я просто хотел... - начал Гейб, но Винчестер перебил его.
- Ты всегда просто хочешь, Гейб, - скрестил он руки на груди, - и всегда из этого получается что-то не то. Вот скажи мне, на кой черт мне сдался твой карамельный замок, когда Апокалипсис в самом разгаре, а этот самый черт разгуливает по миру?
Возможно, не стоило упоминать Люцифера.
Габриэль смотрел своими золотыми глазами на Сэма, и весь вид архангела олицетворял неозвученный вопрос: "Что я сделал не так?"
"Влюбился в меня", - мысленно ответил Сэм.
- Я думал, ты всегда хотел... - неуверенно начал Трикстер, ожидая, что его опять перебьют.
- Хотел, - подтвердил Сэм, - когда был маленьким. Когда не знал, что весь мир полон вас - самодовольных сверхъестественных тварей! Так что засунь свой замок себе в одно место, Гейб.
Повисла тишина, нарушаемая лишь естественными звуками леса - шорохом листвы и пением птиц.
- Светает, - сказал вдруг Габриэль, смотря на медленно розовеющее небо.
- Ага, - согласился Сэм, прислоняясь к стене.
- Если хочешь, можем встретить рассвет вместе, - предложил ангел, выжидательно посмотрев на человека.
- Это приглашение на свидание? - усмехнулся тот.
- Даже если и так, Сэмми, - кивнул головой Трикстер, - даже если и так.
Они поднимались по карамельной лестнице выше и выше, а вокруг них возникали карамельные этажи. Наконец, когда трехэтажный замок превратился во многоэтажный (Сэм пытался считать этажи, но вскоре сбился со счета), они остановились на балконе.
Сэм хотел спросить, почему они просто не переместились, но замер - они были высоко-высоко над лесом, и охотник мог видеть далеко вперед. Чистый ручей, текущий своим руслом; туман, который еще не до конца оставил лес, цепляясь за кустарники; деревья, от которых пахло свежестью; птицы, которые проснулись полностью и пели, наполняя лес своими всевозможными голосами, - все это внезапно окунуло Винчестера в тот самый мир сказки, который он так стремился забыть. Все это словно пробудило в нем затихнувшие, уснувшие прежние мысли - о том, что все возможно. Хотелось, как когда-то давно, поверить в сказку, ведь рядом стоял самый настоящий фокусник.
А еще было небо - розовое, яркое, бездонное, возвращающее веру.
Сэм не знал, как отблагодарить Габриэля за ожившую, пусть и на считанные мгновения, мечту, поэтому он сделал первое, что пришло ему в голову, - крепко обнял ангела, глядя прямо в янтарь глаз.
Он любил этого невозможного Трикстера, любил - за его волшебство, способность пробуждать в нем, Сэме, лучшие чувства, за его способность всего себя отдавать Сэму без остатка и за то самое одиночество многих тысяч лет, которое делало их похожими.
Вот только счастье Сэма Винчестера никогда не было долгим.
Потом был отель "Елисейские поля", золото глаз, виноватая улыбка и клинок. Закрытые глаза и пепел некогда золотых крыльев.
Просто все иллюзии превратились в такой же прах после смерти Трикстера, и волшебства не осталось - как тогда, в детстве, когда узнаешь, что Санты Клауса не существует, и что подарки отца - это попытки брата оправдать его.
И за это Сэм ненавидел Габриэля - за его горький карамельный вкус и золото глаз, в которых когда-то плескалось желание хоть кого-то сделать счастливее, чем он сам был.
Горько-сладкое послевкусие - все, что осталось у Сэма.
И карамельная любовь - иррациональная, сюрреалистическая, напоминающая об ошибках.