Love is for children

[it-is-fake]

ЗФБ подошла к концу, деанон случился, а потому тащу работу сюда)

Название: Love is for children
Автор:  valerishka_s
Бета:  valerishka_s
Размер: мини, 1099 слов
Пейринг/Персонажи: Наташа Романова/Тони Старк, упоминается Пеппер Поттс/Тони Старк, Хэппи Хоган/Пеппер Поттс
Категория: гет
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: упоминание суицидальных мыслей
От автора: вообще, писалось для  Ily Lynn Belle, которая хотела почитать про Тони и Наташу
Краткое содержание: Когда они первый раз занимаются сексом, Тони не снимает рубашку и всячески пытается отвлечь Наташу, углубляя поцелуй.


Когда они первый раз занимаются сексом, Тони не снимает рубашку и всячески пытается отвлечь Наташу, углубляя поцелуй.

Наташа знает, что голубой свет реактора освещает шрамы, покрывающие всю его грудь, но, в отличие от Старка, она видит в этом свою красоту.

Она прекрасно понимает, что если давить, давить, давить, то человек однажды не выдержит и сломается. Вот только Тони, несмотря на все давление, этого делать не спешит. Он падает, поднимается и идет дальше, готовый снова упасть. Он никогда не сдается, всегда бьется до конца, всегда готов дать отпор, даже если шансы не в его пользу.

Шрамы — доказательство того, что Тони выбрался, что он живой, что он рядом, что он улыбается ей, чуть наклонив голову, словно она — загадка, которую надо разгадать.

Наташа видела много повреждений, но никогда она не встречала людей, которые с такой упорностью делают все наперекор судьбе.

А еще Наташа видела много смертей. Она видела, как самые смелые люди готовы были на все, лишь бы выжить. Тони Старк усмехнулся Смерти в лицо и умудрился при этом спасти человеческие жизни. Он стоял на самом краю и сумел не сорваться вниз, когда он мог выбрать свободное падение вместо мучительного ожидания смерти.

Иногда она задумывается: а не приходило ли ему в голову не вставлять реактор в положенное ему место? Быть чуточку более безрассудным в следующей битве? Отправиться гулять по крышам без костюма?..

Зачем он участвовал тогда в гонке в Монако, можно и не спрашивать.

Наташа не осуждает. Скорее даже наоборот.

У нее тоже всегда возникало желание поставить точку в своей истории – когда она захочет и как она захочет – и уйти громко и красиво. Она всегда считала, что в самоубийстве есть одновременно что-то великое и ужасное. Люди сами распоряжаются своими судьбами и жизнями, и ведь не у каждого хватит сил поставить точку, оборвать свои связи со всем, что составляло их существование до этого момента. Ничего необычного нет в смерти простого человека, потому что падал он с небольшой высоты. Люди же, находившиеся высоко и решившие свести счеты с жизнью, вызывают уважение вперемешку с ужасом: что должно было случиться, чтобы они приняли такое радикальное решение?

Бесспорно, палладий в груди — глупая и мучительная смерть.

Наташа живо представляет, как на большой скорости автомобиль не вписался в поворот, как все озарилось во взрыве, а газеты не знали, что писать и какой из многочисленных теорий верить.

Решение Старка изменило только появление Ванко, готового убить всех на своем пути.

Тони считает реактор слабостью, поэтому он пытается остановить ловкие руки Наташи, расстегивающие пуговицы его рубашки. Она двигается постепенно и медленно, плавно, словно имеет дело с испуганным раненым зверем. Отчасти так оно и есть: она удивлена, что Тони до сих пор кому-то может доверять после того, как близкие люди не раз его предавали. Отчасти ей льстит тот факт, что Тони доверяет именно ей.

Потому что Тони не умеет что-то делать наполовину, никогда не умел. Тони Старк не доверяет людям, потому что им всегда что-то нужно взамен, им всегда мало, им нужно больше, им нужно залезть в душу, вытащить все секреты наружу, и они вытаскивают, вытаскивают, пока внутри не остается ничего, а потом оставляют выпотрошенного человека собирать себя по частям.

Зато если Тони доверяет, он делает это полностью, не задумываясь, что его доверием кто-то может воспользоваться. И любит он так, что его любви хватит на двоих.

Наташа все же не понимает, как можно простить измену любимого человека. Тони лишь пожимает плечами и говорит, что так будет лучше для всех. Так будет лучше для Пеппер, переводит для себя его слова Наташа, так будет лучше для Хэппи.

Она помнит, как где-то слышала, что иногда отпускают, потому что любят. Тони отпустил, потому что любил и боялся потерять совсем.

Наташа медленно снимает с него рубашку, тянет за край майки и встречается взглядом с карими глазами, немного испуганными, широко распахнутыми и молча умоляющими.

Наташа не может остановиться, Тони пьянит ее, словно дорогое терпкое вино многолетней выдержки.

Она также глазами обещает, что все будет хорошо, и стаскивает через голову, по пути специально взъерошив темные пряди волос, майку, чтобы наконец-то добраться до доказательства того, что у Тони Старка есть сердце.

Она кладет ладонь на поверхность реактора и, задержав дыхание, слушает чужое сердцебиение. Ритм четкий, уверенный, не совпадающий с пульсацией механизма внутри реактора, и она приноравливается слушать оба звука, понимать их наложение друг на друга.

Так для нее в последнее время звучит жизнь, таким цветом для нее в последнее время окрашена надежда.

Наташа проводит руками по его груди, от чего по его коже пробегают мурашки, и он пытается что-то сказать, но тут же закрывает рот. Она кусает его за шею, и это нечестно, потому что это всегда заставляет его закрыть глаза и стонать от удовольствия, и она это прекрасно знает. А еще они оба прекрасно знают, что Наташа любит засосы, но она любит их оставлять другим, поэтому Тони запрокидывает голову, чтобы открыть ей больший доступ, и она в благодарность помогает ему избавиться от джинсов.

Она долго представляла, как проведет руками по его груди, как скажет что-нибудь красивое, хоть она и не любит сентиментальности. В итоге выходит только:

— Это не слабость, Тони.

Он пытается отвернуться, но Наташа ловит его лицо цепкими пальцами и заставляет посмотреть себе в глаза. В его почти черных глазах отражается светильник, стоящий где-то сбоку, и Наташа отстраненно думает о том, что гораздо лучше, когда Старк улыбается, когда в его глазах отражается солнце и они приобретают теплый, светлый оттенок.

— Эта штука доказывает, что тебя не так-то просто сломать, — почти шепчет, мурлычет она, вызывая у него новые мурашки.

Тони ей не верит, но у нее еще есть время переубедить его, и они опять куда-нибудь опоздают, и это кажется абсурдным и смешным, поэтому она улыбается ему в плечо.

— Она доказывает, что у тебя есть сердце, — тихо говорит Наташа, и Тони фыркает, потому что на тумбочке под стеклом стоит самый первый реактор, пропитанный в буквальном смысле потом и кровью, с надписью: «Доказательство того, что у Тони Старка есть сердце».

Наташа знает, что этот реактор дважды спас жизнь Тони, поэтому его она тоже считает красивым.

— Она доказывает, что ты живой, — наконец шепчет она, и Тони молчит, потому что с очевидным не поспоришь, да он и не хочет.

Он хочет, чтобы Наташа снова к нему прикоснулась, снова смотрела на него так, словно здесь и сейчас он для нее особенный.

Словно она не уйдет, как это делают все люди.

Любовь для детей, Наташа это сказала сама. Но у них не было нормального детства, поэтому совсем на чуть-чуть они закроют глаза, возьмутся за руки и поверят в лучшее.

Если им повезет, Доктор Дум решит перенести разрушение Нью-Йорка с понедельника на среду, а Гидра решит переделать план операции и нападет во вторник вечером.

В свободное утро понедельника, когда миру ничего не угрожает, а из теплой постели не хочется вылезать, поверить в лучшее очень легко.

И они верят.